Готова поклясться мамиными крыльями! Я художник, я поехал(с) Рубенс Херов.
Когда стукнуло 8-ое марта, годовщина со смерти матери, я с какого-то бодуна(хотя мы же праздновали седьмого это самое восьмое марта, так что понятно с какого бодуна) полез перечитывать записи на тот момент, когда мать у меня ушла в мир лучший. Я-то думал, что все у меня забылось - ага, щяс! Мне до сих пор страшно читать записи тех тяжелых для меня лет, хотя писал их я, а не какой-то другой человек. Мне страшно возвращаться в то время и представлять, что вот я же был тогда похож на плавящийся реактор без защитных стен и в полной неизвестности со всех сторон. Когда от превышенных в разы норм радиации меня покинули все, кому было невыгодно облучаться и поддерживать треснувший реактор. Пережив свой Мелтдаун и холодную ядерную осень со смещенными временами года и полным отмиранием прежних интересов, я не хочу об этом даже вспоминать.
А кто-то это все не только читает, но еще и перепощивает
Бесстрашные люди, ей-богу, ничего не боятся.
А кто-то это все не только читает, но еще и перепощивает
Бесстрашные люди, ей-богу, ничего не боятся.