глава седьмая. "Радистка Кэт"

[Gahary]

Встреча с новой радисткой была назначена на пляже. Предыдущая радистка киборга неожиданно ушла в декрет и ее отправили домой. Икусу очень недоставало радистки, и в центре было решено послать новую.
Чтобы не привлекать внимания, Бартоломео не стал ходить по пляжу в мундире, а разделся и решил купаться. Жаркое солнце поливало землю своими лучами, как кипятком, и от одной мысли о купании уже становилось легко и приятно на душе. Зажав двумя пальцами нос, киборг нырнул в воду. Вода была теплая, прозрачная, и он несколько минут позволил себе понежиться. Икус лежал на спине и слегка шевелил пальцами. Через час, посмотрев на часы, он вылез из воды. Зашел в кабинку, выжал свои семейные трусы и причесался.
Он шел по пляжу, насвистывая, как было условлено с центром, псалом Давида и среди многих девушек пытался найти итальянскую радистку, полагаясь на свою интуицию. Интуиция киборга никогда не подводила. Итальянская радистка стояла у пивного ларька в броско-красном купальнике со звездой на левой груди. В одной руке она держала газету "ROM", а в другой - чемоданчик с рацией и ситцевое платье.
Бартоломео три раза обошел вокруг пивного ларька. Слежки не было. Он не мог рисковать новым агентом.
Радистка Икусу понравилась.
- Вы не скажете, который час? - спросил он. Это был пароль.
- Я оставила часы в Италии, - с готовностью ответила радистка.
Киборг взял ее под руку, и они прогулялись по пляжу.
- Загораем?
Радистка кивнула.
Они сплавали до буйков, позагорали, поговорили о погоде в Риме, отослали радиограмму в центр об успешном прибытии радистки. Киборг рассказал ей пару скользких анекдотов. Она деликатно посмеялась, и Икус пригласил ее в ресторан.
- Одну минутку, я только переоденусь.
Бартоломео заехал домой и ровно через минуту вышел в черном, только что постиранном фраке. Этого с ним ещё не случалось.
Когда цивильный Бартоломео с радисткой зашли в ресторан, по залу пронесся удивленный стон.
На полусогнутых ногах подскочил развязный официант с еврейской физиономией.
- Вам как всегда, господин штандартенфюрер? Графин водки и банку тушенки?
Киборг наклонился к радистке:
- Хочешь тушенки?
Та отрицательно покачала головой.
- Наглец, - вскипел Икус, - ты что, скотина, не видишь, что я с дамой?
Чтобы загладить свой промах, официант подхалимски захихикал и мерзким голосом спросил:
- У вас опять новенькая?
- Да. Новенькая радистка, - сказал Икус. Он взял у дамы меню и грязным обгрызенным ногтем отчеркнул добрую половину.
- Нам этого... И еще ...
- Понимаю, - понимающе ухмыльнулся официант и побежал на кухню.
- Что ты понимаешь, мерзавец? - закричал киборг вдогонку, - коньяку мне и шампанского даме! И чтоб сию минуту! - Он повернулся к радистке, - официанты в Австрии такие свиньи, вы его уж извините.
И киборг поцеловал радистке руку.
Весь зал сидел с отвисшими челюстями. Имперский шпион снимал это невероятное событие на киноаппарат. Дитрих ковырял пальцем в носу: "А что скажет по этому поводу Каин?"
Двое розенкройцеров, ожидая драки, достали недавно отлитые кастеты. Все находились в томительном ожидании.
Киборг заказал вальс и пригласил радистку на тур. "Ну, сейчас начнется!" - потерли руки розекнройцеры. Теперь им было все ясно.
Но вальс кончился, Дуо проводил даму на место, а драки все не было и не было.
Завсегдатаи были совсем шокированы, когда Икус заплатил по счету и, подав руку даме, направился к выходу. Один высказал мнение, что это был не Бартоломео, а кто-то другой. Дитрих возразил, и через минуту началась драка.
Машина киборга остановилась у дома, в котором он снял квартиру для своей новой сотрудницы. Икус помог даме выйти и они поднялись на третий этаж.
- Куда деть это? - спросила радистка, приподняв тяжелый чемодан с рацией.
- Положите на антресоль, - нежно сказал киборг, - а я сварю кофе.
Радистка прошла в комнату, переоделась в форму лейтенанта войск связи, села к столу, достала наган, и, разобрав, начала его чистить.
Вошел Икус с подносом кофе и сел напротив.
Попив кофе, они послушали классику.
- Ну, мне пора, - заторопился Бартоломео. Ему не хотелось уходить, и он тянул время. - Ну, я пошел.
Радистка вздохнула.
- А может, еще кофе? - спросил Икус, робкий, как школьник.
Радистка кивнула, и он остался.
- Как вас зовут? - поинтересовался Бартоломео.
- Катерина.
- Катерина значит! Хорошее имя. А меня - Бартоломео.